standby
Так понравилось интервьююю :3
Интервью Урухи, журнал ROCK AND READ 067, дата выхода 26.08.2016, часть I.
RR: Какие впечатления оставил у вас мировой тур, проходивший с апреля по июнь этого года?
麗: Хоть данные гастроли и стали нашими третьими за границей, в этот раз мы ехали туда, преследуя цель, коренным образом отличавшуюся от предыдущих. Если в прошлом мы приезжали скорее показать себя, то сейчас у нас было четкое намерение привезти альбом DOGMA и сделать лайв на его основе. Если рассуждать о DOGMA, то нам было интересно, насколько масштабным может стать это творение. Начались разговоры про возможность поездки за рубеж. И в какой-то степени получился своеобразный вызов нам самим же. Если фаны, знакомые с творчеством нашей группы, не придут на лайв с нашими новыми песнями, то это будет означать, что мы не двигаемся вперёд, не развиваемся.
RR: Ваш мировой тур начался с Центральной и Южной Америки.
麗: Жители этой части света все так же горячи (смеётся). Так, как они, устраивать грандиозный приём в аэропорту не умеет больше никто. Само собой, что нас тепло встречают и в других странах, но не настолько масштабно. Однако, что касается непосредственно концертов, то отрываются жители всех стран одинаково безбашенно. Чувствуется, что они приходят, чтобы каждой клеточкой своего сердца насладиться происходящим. И, когда до нас доходит этот импульс, он придает нам сил вырваться за рамки и сыграть соответственно. В этот раз мы снова убедились, что одной только нашей энергии мало, чтобы создать такое зрелище.
RR: Артисты, которым доводилось выступать за границей, все так говорят. Если размышлять с этой точки зрения, то, по сравнению с зарубежной публикой, японские зрители ведут себя более "по-взрослому". Поэтому во время выступлений за рубежом японские группы всегда сталкиваются с достаточно жесткими условиями.
麗: Да, есть такое. Когда мы давали лайв в Toyosu Pit сразу по возвращении из мирового тура, то были безумно удивлены. "Как же здесь тихо!", подумали тогда мы (смеётся). Это не значит, что японские фанаты холодные. Но японские концерты чем-то напоминают кинотеатр. Пока дым заполняет сцену, все внимательно слушают вступление. За границей же никто не обращает на это особого внимания. Все время раздаются крики "The GazettE!", и в зале стоит гул от топота ног. В Южной Америке эта атмосфера нам даже немного напомнила поведение фанатов во время футбольных матчей. Что-то типа "Оле-оле!" (смеётся). Интро перед выступлением еще только начинает звучать, а иностранные фаны уже перекрикивают мелодию, вроде как зазывая нас скорее подниматься на сцену. И это в свою очередь действует на нас как магнит.
RR: И все это еще раз доказывает, что лайв – это вещь, которую публика и артист создают вместе... Ну а после Центральной и Южной Америки вы впервые направились в Северную Америку.
麗: Считается, что в Штатах дела обстоят сложнее. Ведь, даже если ты достаточно популярен в Японии и добился здесь определенного успеха, там все это так просто не принимается публикой. Мы постоянно слышали об этом, и поэтому включили Северную Америку в тур в качестве вызова самим себе же. К тому же нам неустанно твердили, что, если и выступать в Штатах, то только на маленьких площадках. Немного жестковато, правда? Также шли разговоры о том, что для того, чтобы твое имя стало узнаваемым в Америке, необходимо сблизиться с местным организатором и выступить там на каком-нибудь фесте. Дело в том, что, если у тебя не будет некого собственного ноу-хау, и ты просто приедешь такой из себя выступать, то публика тебя не примет и все будет впустую. В результате на это все проще забить.
RR: Я слышал, что в Штатах начинающие музыканты годами выступают на разогреве у более известных коллег, и только тогда понемногу начинается рост их карьеры.
麗: Согласен. В этом туре мы выступали на концертных площадках вместимостью 1000-2000 человек. Мы спрашивали себя: а удастся ли нам их заполнить? С самого начала наш стафф говорил, что даже 500 человек набрать будет проблемно, а тут сразу 2000. Мы переживали, все ли будет в порядке. А ещё заграницей ведь можно поменять большую концертную площадку на размером поменьше, если вдруг билеты продались плохо (что невозможно в Японии). Однако местный организатор заверил нас, что все пройдёт хорошо, и забронировал нам большой клуб. Как только мы прибыли в аэропорт, то поняли, что нас в принципе не встречают толпы фанатов. Как же тогда мы соберём столько людей? И, когда все же собрали, были приятно удивлены.
RR: Это хорошая новость. Как вам концерт в Штатах?
麗: Мы оторвались по-полной. Публика все время скандировала "The GazettE!" и было горячо на протяжении всего лайва. Совершенно не было чувства, что мы играем здесь впервые. Дело в том, что Америка – замечательное место для развлечений. Например, гримерки всегда просторные, а на территории некоторых клубов даже есть баскетбольные площадки, тренажеры и машинки для попкорна. Безумно весело. Я вот вплоть до самого выхода на сцену играл в игры. В общем, весь день американского лайва ты только и делаешь, что развлекаешься (смеётся). В помещениях также имеются жидкокристаллические мониторы с отличным звуком. Первый лайв мы давали в Далласе в Bomb Factory. Это – такое громадное помещение с бетонным полом. Не совсем подходящий вариант для проведения лайва, так? Но там оказалась на удивление качественная акустика. Хоть звук и подрагивал, но был достаточно жёстким. Все это вкупе произвело хорошее впечатление.
RR: Полагаю, что, съездив в Америку и пережив все это на собственной шкуре, вы набрались значительного опыта.
麗: Это правда. Что ни возьми – будь то климат, традиции или развлечения – многое очень сильно отличается от Японии. И не только музыкант, любой человек, попав в эту среду, поймёт, о чем я говорю. Лично мне понравился Даллас.
RR: Замечательно, когда и атмосфера хорошая, и лайвы получаются захватывающими. А много ли вы в этот раз везли с собой оборудования?
麗: Мы уменьшили количество оборудования, которое берем в турне, до необходимого минимума. Использовали кабинеты от различных фирм; брали их в аренду, при этом применяя цифровые гитарные процессоры в качестве усилителей, которые также отвечали и за все наши эффекты. Соответственно для создания гитарного саунда нам было достаточно взять с собой лишь процессоры и ноутбук для их настройки. Но для того звука, которого мы изначально хотели добиться в туре, старого варианта могло бы не хватить. Поэтому возникли свои трудности, на решение которых ушло достаточно много времени. Но, после того, как мы решили все системные вопросы, мы стали использовать то же оборудование и во время проведения концертов внутри страны.
RR: Вы уже в третий раз ездите за границу с гастролями. Давать концерт за рубежом – это для вас обычное дело, или все же в нем есть нечто особенное?
麗: Не то чтобы особенное. Для меня лично такие поездки скорее сродни некоей практике аскезы (Прим. духовная практика, предполагающая строгость и самоограничение). Когда проводишь мировое турне, то по-настоящему окунаешься в разного рода атмосферу, сталкиваешься с различными трудностями. Чего стоят только одни эти перелеты! Но такой опыт закаляет тебя и твою психику. А также расширяет горизонты твоего видения того, как может проходить лайв. Ты словно бы впитываешь в себя нечто такое, чего никогда не встретишь в своей родной стране. И, хоть я сейчас и отойду от темы разговора, но лично мне бы очень хотелось теперь почаще ездить за рубеж.
RR: Но, если так сильно выложиться в мировом турне, останутся ли потом силы на японское?
麗: Поездки немного выматывают чисто в физическом плане. В Южной Америке не было кондиционеров, и лайв превращался в сплошной ад. Сценическое оборудование также отличалось от японского. Если мы выступаем на японской сцене, то нас снизу обдувает воздухом специальная система. А здесь вроде как она и была установлена, но такого качества, что хотелось спросить: "Она вообще дует?" (смеётся). А ещё я получил травму во время бразильского концерта. Среди различного сценического оборудования есть, например, небольшой подиум (на который обычно становятся музыканты во время выступлений). И я попросил один такой себе. Но тот, что выдали мне, оказался не до конца закрепленным. Не зная об этом, я время исполнения AGONY в анкоре, играя на гитаре, запрыгнул на него. Как правило, я никогда не запрыгиваю на эти штуки, но в этот раз энергетика от зрителей исходила бешеная, и я ей поддался. Так вот в этот момент подставка перевернулась, и я ударился голенью о её ближний угол. В тот момент особой боли не почувствовал. Меня больше от стыда разбирало (смеётся). Но, когда я вернулся в гримерку после лайва, то нога стала невыносимо болеть. Одежда в месте удара, как оказалось, порвалась, а правая нога вся была в крови. Рана оказалась достаточно глубокой. Нам пришлось даже обращаться за помощью к врачу клуба. Он еще заставил меня выпить две огромные таблетки. Ох уж эти бразильские лекарства (смеётся). Они настолько сильнодействующие, что, когда ты их выпьешь, тебя ещё какое-то время мутит. Даже пива не выпить потом (смеётся).
RR: Иностранные лекарства имеют очень сильный эффект!
麗: Да, они жесткие. У меня, кстати, до сих пор остался шрам. А ещё очень тяжело приходилось в Тайване и Китае, где повышенная влажность. В Центральной и Южной Америке, так же как и в Северной, воздух сухой, что намного легче переносится организмом. Ну, кроме непосредственно воздуха на концерте, конечно (смеётся). И только в Тайване нам достался для выступления классический концертный зал. Зрительские места словно уходили ввысь, и обзор со сцены был замечательным, что в свою очередь немного непривычно. В общем, самый настоящий концертный зал. До этого мы все время выступали в лайв-хаусах, а здесь совершенно другая атмосфера. Но нам удалось извлечь из этого выгоду и отыграть замечательный лайв. Также в Тайване было очень много косплееров. И это были даже не косплееры the GazettE, а что-то похожее больше на лолит и героев аниме. Были даже косплееры других групп. В общем, все что хочешь было (смеётся).
Перевод с японского: Лиза Жуковская
Техническая консультация: Miyavi Ishihara
Редакция: Irina Medvedenko
Интервью Урухи, журнал ROCK AND READ 067, дата выхода 26.08.2016, часть II.
- Каким был последний этап вашего турне по Европе?
«В Европе народ собирался дольше, чем три года назад, и это, на самом деле, интересно, это говорит о том, что наша фан-база изменилась. Я был очень удивлён, у меня впечатление от Европы – то, что они стали спокойнее»
- Я уверен, они были такими не потому, что вы – просто японская Visual Kei-группа, а потому, что они, на самом деле, любят The GazettE.
«Возможно, вы правы. Когда мы в первый раз выступали в Европе, японский Visual Kei был очень популярен, но, мне кажется, он ушёл в отставку сейчас. Но даже несмотря на это, нам было так же здорово, как и в прошлый раз, и фанаты безумнее, чем раньше, поэтому мне, правда, было хорошо. Когда мы в первый раз выступали в Хельсинки, я думал, что фанаты там такие же, как в Японии, но в этот раз они были, реально, сумасшедшими. Также в этом туре мы почти везде провели встречи с фанатами. Все были так взволнованы и эмоциональны, и это сделало меня счастливым. И даже если мы не продвигали самих себя за рубежом, они знали много о нас. Впервые путешествуя по Америке и увидев, как много людей пришло, я осознал всю мощь интернета. Youtube, в самом деле, удивительный. Я имею в виду, даже если наши иностранные поклонники смотрят наши видео, они не понимают ничего, ведь там всё на японском. Так что, я думаю, они просто смотрят наши видео на Youtube.»
- Youtube, на самом деле, играет большую роль для музыкальной сцены. Тем не менее, чувствую, что сейчас, когда общество проникло в твиттер, артисты потеряли часть своей харизмы, своей тайны.
«Определённо, но я думаю, что просто изменились времена»
- Говоря об этом, вас же нет в твиттере?
«Не только в твиттере. Меня вообще нет в соц.сетях. Если бы я был вынужден зарегистрироваться, я бы сделал официальный твиттер, но в этом нет никакого смысла, потому что мне не о чем постить. Всю важную информацию вы можете получить от других участников или стаффа в твиттере. Я никогда не чувствовал нужды в твиттере. Не вижу смысла. Твиттер, на самом деле, делает поклонников и артистов ближе друг к другу, но, я думаю, между фанатами и их кумирами, всё же, должно быть определённое расстояние. Потому что много плохих вещей можно принять слишком близко к сердцу. Когда я думаю о недостатках близкого контакта артистов и их поклонников, это отворачивает меня от твиттера».
- Когда вы говорите о недостатках, вы имеете в виду то, что получают артисты от поклонников, или возможность увидеть то, что фанаты ненормальнее, чем вы ожидали?
«Всё это. И то, что артисты должны постоянно обновлять информацию, держать всех в курсе, хотя, на самом деле, ты не можешь много написать. Им нечего сказать, но они чувствуют, что должны что-то запостить, и, в итоге, они постят что-то абсолютно бесполезное или то, что они не должны говорить вообще. И, мне кажется, фанаты после такого должны иначе воспринимать их. Также в твиттере фанаты могут видеть, как ты общаешься с артистами, и я такой «вам, реально, надо это всё видеть?» Знаете, есть, своего рода, иерархия в Visual Kei. И мне кажется, что это стрёмно, когда каждый может видеть твоё общение с сенпаями. Короче говоря, мне кажется, что недостатки перевешивают достоинства, и я не понимаю, почему все используют твиттер. Но, предполагаю, что проходить через все эти риски и использовать твиттер, это круто*смеётся*. И я такой: «Чёрт, все так опасно живут» *смеётся*. В общем, меня нет в твиттере, но я веду блог».
Cr. wack-moral|tumbl
Архив переводов - в теме группы [ПЕРЕВОДЫ] vk.cc/5B0efE
Интервью Урухи, журнал ROCK AND READ 067, дата выхода 26.08.2016, часть I.
RR: Какие впечатления оставил у вас мировой тур, проходивший с апреля по июнь этого года?
麗: Хоть данные гастроли и стали нашими третьими за границей, в этот раз мы ехали туда, преследуя цель, коренным образом отличавшуюся от предыдущих. Если в прошлом мы приезжали скорее показать себя, то сейчас у нас было четкое намерение привезти альбом DOGMA и сделать лайв на его основе. Если рассуждать о DOGMA, то нам было интересно, насколько масштабным может стать это творение. Начались разговоры про возможность поездки за рубеж. И в какой-то степени получился своеобразный вызов нам самим же. Если фаны, знакомые с творчеством нашей группы, не придут на лайв с нашими новыми песнями, то это будет означать, что мы не двигаемся вперёд, не развиваемся.
RR: Ваш мировой тур начался с Центральной и Южной Америки.
麗: Жители этой части света все так же горячи (смеётся). Так, как они, устраивать грандиозный приём в аэропорту не умеет больше никто. Само собой, что нас тепло встречают и в других странах, но не настолько масштабно. Однако, что касается непосредственно концертов, то отрываются жители всех стран одинаково безбашенно. Чувствуется, что они приходят, чтобы каждой клеточкой своего сердца насладиться происходящим. И, когда до нас доходит этот импульс, он придает нам сил вырваться за рамки и сыграть соответственно. В этот раз мы снова убедились, что одной только нашей энергии мало, чтобы создать такое зрелище.
RR: Артисты, которым доводилось выступать за границей, все так говорят. Если размышлять с этой точки зрения, то, по сравнению с зарубежной публикой, японские зрители ведут себя более "по-взрослому". Поэтому во время выступлений за рубежом японские группы всегда сталкиваются с достаточно жесткими условиями.
麗: Да, есть такое. Когда мы давали лайв в Toyosu Pit сразу по возвращении из мирового тура, то были безумно удивлены. "Как же здесь тихо!", подумали тогда мы (смеётся). Это не значит, что японские фанаты холодные. Но японские концерты чем-то напоминают кинотеатр. Пока дым заполняет сцену, все внимательно слушают вступление. За границей же никто не обращает на это особого внимания. Все время раздаются крики "The GazettE!", и в зале стоит гул от топота ног. В Южной Америке эта атмосфера нам даже немного напомнила поведение фанатов во время футбольных матчей. Что-то типа "Оле-оле!" (смеётся). Интро перед выступлением еще только начинает звучать, а иностранные фаны уже перекрикивают мелодию, вроде как зазывая нас скорее подниматься на сцену. И это в свою очередь действует на нас как магнит.
RR: И все это еще раз доказывает, что лайв – это вещь, которую публика и артист создают вместе... Ну а после Центральной и Южной Америки вы впервые направились в Северную Америку.
麗: Считается, что в Штатах дела обстоят сложнее. Ведь, даже если ты достаточно популярен в Японии и добился здесь определенного успеха, там все это так просто не принимается публикой. Мы постоянно слышали об этом, и поэтому включили Северную Америку в тур в качестве вызова самим себе же. К тому же нам неустанно твердили, что, если и выступать в Штатах, то только на маленьких площадках. Немного жестковато, правда? Также шли разговоры о том, что для того, чтобы твое имя стало узнаваемым в Америке, необходимо сблизиться с местным организатором и выступить там на каком-нибудь фесте. Дело в том, что, если у тебя не будет некого собственного ноу-хау, и ты просто приедешь такой из себя выступать, то публика тебя не примет и все будет впустую. В результате на это все проще забить.
RR: Я слышал, что в Штатах начинающие музыканты годами выступают на разогреве у более известных коллег, и только тогда понемногу начинается рост их карьеры.
麗: Согласен. В этом туре мы выступали на концертных площадках вместимостью 1000-2000 человек. Мы спрашивали себя: а удастся ли нам их заполнить? С самого начала наш стафф говорил, что даже 500 человек набрать будет проблемно, а тут сразу 2000. Мы переживали, все ли будет в порядке. А ещё заграницей ведь можно поменять большую концертную площадку на размером поменьше, если вдруг билеты продались плохо (что невозможно в Японии). Однако местный организатор заверил нас, что все пройдёт хорошо, и забронировал нам большой клуб. Как только мы прибыли в аэропорт, то поняли, что нас в принципе не встречают толпы фанатов. Как же тогда мы соберём столько людей? И, когда все же собрали, были приятно удивлены.
RR: Это хорошая новость. Как вам концерт в Штатах?
麗: Мы оторвались по-полной. Публика все время скандировала "The GazettE!" и было горячо на протяжении всего лайва. Совершенно не было чувства, что мы играем здесь впервые. Дело в том, что Америка – замечательное место для развлечений. Например, гримерки всегда просторные, а на территории некоторых клубов даже есть баскетбольные площадки, тренажеры и машинки для попкорна. Безумно весело. Я вот вплоть до самого выхода на сцену играл в игры. В общем, весь день американского лайва ты только и делаешь, что развлекаешься (смеётся). В помещениях также имеются жидкокристаллические мониторы с отличным звуком. Первый лайв мы давали в Далласе в Bomb Factory. Это – такое громадное помещение с бетонным полом. Не совсем подходящий вариант для проведения лайва, так? Но там оказалась на удивление качественная акустика. Хоть звук и подрагивал, но был достаточно жёстким. Все это вкупе произвело хорошее впечатление.
RR: Полагаю, что, съездив в Америку и пережив все это на собственной шкуре, вы набрались значительного опыта.
麗: Это правда. Что ни возьми – будь то климат, традиции или развлечения – многое очень сильно отличается от Японии. И не только музыкант, любой человек, попав в эту среду, поймёт, о чем я говорю. Лично мне понравился Даллас.
RR: Замечательно, когда и атмосфера хорошая, и лайвы получаются захватывающими. А много ли вы в этот раз везли с собой оборудования?
麗: Мы уменьшили количество оборудования, которое берем в турне, до необходимого минимума. Использовали кабинеты от различных фирм; брали их в аренду, при этом применяя цифровые гитарные процессоры в качестве усилителей, которые также отвечали и за все наши эффекты. Соответственно для создания гитарного саунда нам было достаточно взять с собой лишь процессоры и ноутбук для их настройки. Но для того звука, которого мы изначально хотели добиться в туре, старого варианта могло бы не хватить. Поэтому возникли свои трудности, на решение которых ушло достаточно много времени. Но, после того, как мы решили все системные вопросы, мы стали использовать то же оборудование и во время проведения концертов внутри страны.
RR: Вы уже в третий раз ездите за границу с гастролями. Давать концерт за рубежом – это для вас обычное дело, или все же в нем есть нечто особенное?
麗: Не то чтобы особенное. Для меня лично такие поездки скорее сродни некоей практике аскезы (Прим. духовная практика, предполагающая строгость и самоограничение). Когда проводишь мировое турне, то по-настоящему окунаешься в разного рода атмосферу, сталкиваешься с различными трудностями. Чего стоят только одни эти перелеты! Но такой опыт закаляет тебя и твою психику. А также расширяет горизонты твоего видения того, как может проходить лайв. Ты словно бы впитываешь в себя нечто такое, чего никогда не встретишь в своей родной стране. И, хоть я сейчас и отойду от темы разговора, но лично мне бы очень хотелось теперь почаще ездить за рубеж.
RR: Но, если так сильно выложиться в мировом турне, останутся ли потом силы на японское?
麗: Поездки немного выматывают чисто в физическом плане. В Южной Америке не было кондиционеров, и лайв превращался в сплошной ад. Сценическое оборудование также отличалось от японского. Если мы выступаем на японской сцене, то нас снизу обдувает воздухом специальная система. А здесь вроде как она и была установлена, но такого качества, что хотелось спросить: "Она вообще дует?" (смеётся). А ещё я получил травму во время бразильского концерта. Среди различного сценического оборудования есть, например, небольшой подиум (на который обычно становятся музыканты во время выступлений). И я попросил один такой себе. Но тот, что выдали мне, оказался не до конца закрепленным. Не зная об этом, я время исполнения AGONY в анкоре, играя на гитаре, запрыгнул на него. Как правило, я никогда не запрыгиваю на эти штуки, но в этот раз энергетика от зрителей исходила бешеная, и я ей поддался. Так вот в этот момент подставка перевернулась, и я ударился голенью о её ближний угол. В тот момент особой боли не почувствовал. Меня больше от стыда разбирало (смеётся). Но, когда я вернулся в гримерку после лайва, то нога стала невыносимо болеть. Одежда в месте удара, как оказалось, порвалась, а правая нога вся была в крови. Рана оказалась достаточно глубокой. Нам пришлось даже обращаться за помощью к врачу клуба. Он еще заставил меня выпить две огромные таблетки. Ох уж эти бразильские лекарства (смеётся). Они настолько сильнодействующие, что, когда ты их выпьешь, тебя ещё какое-то время мутит. Даже пива не выпить потом (смеётся).
RR: Иностранные лекарства имеют очень сильный эффект!
麗: Да, они жесткие. У меня, кстати, до сих пор остался шрам. А ещё очень тяжело приходилось в Тайване и Китае, где повышенная влажность. В Центральной и Южной Америке, так же как и в Северной, воздух сухой, что намного легче переносится организмом. Ну, кроме непосредственно воздуха на концерте, конечно (смеётся). И только в Тайване нам достался для выступления классический концертный зал. Зрительские места словно уходили ввысь, и обзор со сцены был замечательным, что в свою очередь немного непривычно. В общем, самый настоящий концертный зал. До этого мы все время выступали в лайв-хаусах, а здесь совершенно другая атмосфера. Но нам удалось извлечь из этого выгоду и отыграть замечательный лайв. Также в Тайване было очень много косплееров. И это были даже не косплееры the GazettE, а что-то похожее больше на лолит и героев аниме. Были даже косплееры других групп. В общем, все что хочешь было (смеётся).
Перевод с японского: Лиза Жуковская
Техническая консультация: Miyavi Ishihara
Редакция: Irina Medvedenko
Интервью Урухи, журнал ROCK AND READ 067, дата выхода 26.08.2016, часть II.
- Каким был последний этап вашего турне по Европе?
«В Европе народ собирался дольше, чем три года назад, и это, на самом деле, интересно, это говорит о том, что наша фан-база изменилась. Я был очень удивлён, у меня впечатление от Европы – то, что они стали спокойнее»
- Я уверен, они были такими не потому, что вы – просто японская Visual Kei-группа, а потому, что они, на самом деле, любят The GazettE.
«Возможно, вы правы. Когда мы в первый раз выступали в Европе, японский Visual Kei был очень популярен, но, мне кажется, он ушёл в отставку сейчас. Но даже несмотря на это, нам было так же здорово, как и в прошлый раз, и фанаты безумнее, чем раньше, поэтому мне, правда, было хорошо. Когда мы в первый раз выступали в Хельсинки, я думал, что фанаты там такие же, как в Японии, но в этот раз они были, реально, сумасшедшими. Также в этом туре мы почти везде провели встречи с фанатами. Все были так взволнованы и эмоциональны, и это сделало меня счастливым. И даже если мы не продвигали самих себя за рубежом, они знали много о нас. Впервые путешествуя по Америке и увидев, как много людей пришло, я осознал всю мощь интернета. Youtube, в самом деле, удивительный. Я имею в виду, даже если наши иностранные поклонники смотрят наши видео, они не понимают ничего, ведь там всё на японском. Так что, я думаю, они просто смотрят наши видео на Youtube.»
- Youtube, на самом деле, играет большую роль для музыкальной сцены. Тем не менее, чувствую, что сейчас, когда общество проникло в твиттер, артисты потеряли часть своей харизмы, своей тайны.
«Определённо, но я думаю, что просто изменились времена»
- Говоря об этом, вас же нет в твиттере?
«Не только в твиттере. Меня вообще нет в соц.сетях. Если бы я был вынужден зарегистрироваться, я бы сделал официальный твиттер, но в этом нет никакого смысла, потому что мне не о чем постить. Всю важную информацию вы можете получить от других участников или стаффа в твиттере. Я никогда не чувствовал нужды в твиттере. Не вижу смысла. Твиттер, на самом деле, делает поклонников и артистов ближе друг к другу, но, я думаю, между фанатами и их кумирами, всё же, должно быть определённое расстояние. Потому что много плохих вещей можно принять слишком близко к сердцу. Когда я думаю о недостатках близкого контакта артистов и их поклонников, это отворачивает меня от твиттера».
- Когда вы говорите о недостатках, вы имеете в виду то, что получают артисты от поклонников, или возможность увидеть то, что фанаты ненормальнее, чем вы ожидали?
«Всё это. И то, что артисты должны постоянно обновлять информацию, держать всех в курсе, хотя, на самом деле, ты не можешь много написать. Им нечего сказать, но они чувствуют, что должны что-то запостить, и, в итоге, они постят что-то абсолютно бесполезное или то, что они не должны говорить вообще. И, мне кажется, фанаты после такого должны иначе воспринимать их. Также в твиттере фанаты могут видеть, как ты общаешься с артистами, и я такой «вам, реально, надо это всё видеть?» Знаете, есть, своего рода, иерархия в Visual Kei. И мне кажется, что это стрёмно, когда каждый может видеть твоё общение с сенпаями. Короче говоря, мне кажется, что недостатки перевешивают достоинства, и я не понимаю, почему все используют твиттер. Но, предполагаю, что проходить через все эти риски и использовать твиттер, это круто*смеётся*. И я такой: «Чёрт, все так опасно живут» *смеётся*. В общем, меня нет в твиттере, но я веду блог».
Cr. wack-moral|tumbl
Архив переводов - в теме группы [ПЕРЕВОДЫ] vk.cc/5B0efE